Мы долго стояли на причале и молча смотрели на льдины,
которые плыли на север, но больше трупов не было. Потом до вечера, обсуждали,
что это могло быть. Когда все высказали свои предположения отец Армаш сказал:
– Хорошо, что дети не видели это... Ясно одно, что
недалеко от нас случилась большая беда. Ледосплав начался три дня назад в обед.
Это значит, что покойники приплыли к нам за 80 часов. Скорость течения примерно
полметра в секунду, или 1800 м/час. Значит, это место находится примерно на
расстояние 100 -150 км вниз по течению. Но мы не видели населёные пункты, когда
нас привозили сюда на барже. Вскорее всего, эти несчастные люди такие-же
"враги народа", как и мы. При чем те, что остались, находятся на
правый берег. Мы все видели, что льдины с трупами были на нашу половину реки.
Это кладбище. Людей хоронят лицом к востоку. Они были только в нижнем белье,
просто потому, что одежда нужна тем, которые остались в живых. Те, что остались
не могли по другому хоронить своих близких. Их закопали в снегу, недалеко от
берега. Снег расстаял и замороженные трупы оказались на льдинах... Господи...
Прими ихние невинные души... Амин...
– Это не такое большое расстояния, – сказал я. – Может
быть те, которые хоронили еще живы... Кто пойдет со мной?
– Вместе пойдем, – сказал Отец Армаш. – Вернее поплывем
на лодке. Против течения будет не легко, но близко к берегу скорость течения не
большая. За то обратно, по течению, будет легче. Нужно будет взять пилу, скобы,
топор. Может быть, прийдется делать плот. Завтра-же начнем готовить экспедицию.
Наша лодка давно была готова. Рыбаки
"облизывали" ее со всех сторон, тщательно зашпаклевали все щели
сосновым клеем, ждали с нетерпением ледоход, чтобы выйти на серьёзную рыбалку.
Мы взяли с собой топор, пилу, скобы, ведро, верёвку, капканы, снасти, палатку, вёсла,
два шеста, несколько кувшинов с самогоном, копченную оленину и рыбу, кедровые
орешки, сушенные грибы и рано утром отправились в плавание. Конечно, Султана
тоже взяли. Мы себе не представляли, что можно что-то искать и найти без него.
Мы передвигались против течения, вблизи правого берега.
Лёд плыл на расстояние более 20 метров от берега и не препятствовал нам. Кроме
того, из-за небольшой глубины у берега, мы могли оттолкнуться не только
веслами, но и шестом. Чтобы примерно оценить, как далеко отплыли, мы примечали
какой-нибудь знак впереди, по ходу нашего движения, примерно на расстояние с
ширины реки, которая по нашим расчетам была один киломметр. Затем, по прибытию
к этому знаку, делали зарубку на шесте и выбирали другой знак. И так шаг за
шагом мы могли оценить, как далеко находимся от цели, когда делать привал и как
расчитать свои силы в течение дня. Однако это было не просто. Местами Иртыш
выходил из берегов на такие обширные пространства, что не было видно другого
берега. В таких случаях, мы ориентировались, по краю движущихся льдин, пологая,
что быстрое течение увлекает лёд, значит это и есть основное русло реки.
Сложнее было, когда Иртыш огибал лесистые курганы. Здесь берег был крутым
высотой 3-7 метров, переплетён необычными гигантскими корнями. В этих местах
река была глубокой, что шестом невозможно было достичь дна, а течение быстрое. Первый
день мы преодолели два таких изгиба, где смогли двигаться вперёд в основном за
счет отталкивания от висячих над нами корней. К вечеру мы приплыли к большому
острову. Наверое, два раза больше, чем оба наши острова вместе взятые. Здесь
Иртыш раздваивался и льдины плыли очень близко к берегу довольно быстро. Пришлось тащить лодку несколько километров,
как буралаки. Потом остановились на ночлег в неглубоком гроте с многочисленными
висячими сухими корнями. Мы имели уже 50 зарубок, значит около треть пути
пройдена. Развели костер, используя сухие корни и мелкий хворост, который был в
громадной куче недалеко от нас, на берегу довольно спокойной речной гавани.
Здесь привязали лодку. Мы знали, что куча речного мусора нечто иное, как место
обитания речных ондатр. У нас был уже хороший опыт по части их вылавливания. Мы
тогда забили четыре ондатры, которые и по размеру и по вкусу мяса вполне можно сравнить с кроликами.
Это при условиях, что мясо недолго растереть солью и перцем и медлено вращать
над раскаленными углями...
– Да, денёк был не
лёгким, – сказал я, – за то ужин классный!
– Вкусное мясо! –
Согласился Отец Армаш. – Не грех при
таком деликатесе и по чарочке принять.
– Я тоже об этом
подумал, – обрадовался я, достал кувшин
с самогоном и налил по полкружке.
– А я думаю о том, как бы сложилась наша судьба, если бы
ты не проник тогда в вагоне со своим волшебным топором, инструментом и вот
этими золотыми руками, – грустно сказал Отец Армаш. – Да что там говорить... То, что у нас оказалась лопата, тоже дело
твоих рук, и Султан, и лодка и крыша и капканы... Повезло нам с тобой, Георгий...
Очень повезло... А вот тем, что на льдинах плывут к холодному океану, не
повезло... Ой, не повезло... Вот за тебя хочу выпить... Будь здоров, Георгий, и
храни тебя Господь.
Мы выпили и молча закусили горячим копчённым мясом...
– А я думаю о том, как ты, отец Армаш, однажды сказал,
что ты счастлив, что оказался с нами в Сибири... Сильно сказал!
– Ты не о том думаешь сейчас, Георгий, – остановил меня отец
Армаш, – не о том. Оставим эти воспоминания на потом, тем более, что и за
Семена стоит выпить и за Теофила... Думай о том, что бы ты сделал если бы нас
выбросили на берег без ничего, без инструмента, без топора, без лопаты, в
летней одежде, без ножа... Ты же видел трупы... Три четверти из них дети,
старики, женщины... И если о нас начальство забыло, то и о них тоже забыло.
– Без инструмента, эта верная, мучительная смерть...
–Вот именно... Как они боролись за жизнь и как умирали? –
Не унимался отец Армаш.
– Я думаю, что они
не уходили в тайгу, а остались у реки. Пока река не замерзла была надежда, что
кто-то прийдет на помощь. У реки безопаснее и проще найти еду. Если найти грот
по больше, чем этот, то опасности со стороны берега и со стороны реки нет.
Кроме того, наверняка старики и дети от голода были на столько ослаблены, что
углубиться в тайгу было невозможно. Когда человек разооружен, он боится леса.
Там водятся не только олени и лоси, но и волки, медведи, рыси. Этим и объясняется,
почему они хоронили не в лесу, а рядом на реке. Тащить покойника не легко... Можно
предположить, что они как-то утеплили свой грот, закрывали камнями,
поддерживали огонь... Но, когда река замерзла и навалил снег, наступил конец
всех надежд...
– Наверное, ты прав, – согласился с моими рассуждениями
отец Армаш, – но кто-то хоронил... Это мало вероятно, что в гроте можно
пережить мороз и голыми руками добыть пропитание, но, все таки, кто-то
остался... Однако, давай спать, завтра трудный день...
Рано утром проверили капканы и забили еще четыре ондатры,
а на закидные снасти поймали леща и платву.
– Да, пожалуй у реки проще пропитаться, чем в тайге, –
сказал отец Армаш. – Если внимательно следить за рекой, и выловить поплавки,
палки, разбитые плоты, то наверняка попадутся и запутанные снасти.
Мы сварили уху в ведре, сняли шкурки с ондатр и
прокоптили мясо. После плотного завтрака, двинули в путь. Первые двадцать
киломметров проплыли довольно быстро. Это был прямой участок реки с песчанными
берегами, где можно было эффективно оттолкнуться шестами от дна. Но к обеду мы
приплыли к острову, где река опять раздваивалась. Этот остров был по меньше
предыдущего, но скорость воды и глубина была значительно больше. Мы опять стали
бурлаками на несколько часов. Потом пообедали и вышли на открытый прямой
участок реки. Через киломметров тридцать начался большой зигзаг, из-за того,
что два длинные паралельные кургана стояли поперёк реки. Каждый курган выходил
к реке высоким утёсом. Один утес возвышался на левый берег, другой на правый.
Иртыш обходил правый утес, протекал около пяти километров с запада на восток
между горами, потом обходил левый утес с
востока на запад и через несколько километров сварачивал на север. Дело было к
вечеру. Судя по водоворотам, нам стало ясно, что впереди серьёзное препятствие.
Мы обошли издалека левый утёс и причалили ко второму кургану. До правого утёса
оставалось около семи киломметров. Мы нашли подходящий грот со спокойной
гаванью и остановились на ночлег. У нас возникла идея, что проще будет
переходить через курган, чем обходить утес. На прямую будет пару киломметров,
при чем главная задача была тащить лодку до перевала вверх, дальше вниз будет
легче. Было заманчиво срезать около пятнадцать киломметров пути против сильного
течения с непредсказуемыми водоворотами. Пока видно было, я решил подняться на верх
и проверить эту возможность, а отец Армаш готовил костер и ужин. Нам предстоял
подъём по северному склону кургана, где были много белых пятен ещё не
расстаянного снега. Эта сторона была покрыта высохшей сухой травой, местами не
высокими кустарниками. Отсуствие деревьев говорило о твёрдости пород кургана,
не зря такая великая река пошла в обход. С веершины кургана открывалась
величественная картина. Здесь конфигурация Иртыша напоминала две соединенные в
разворот подковы, где один конец поварачивал и продолжался прямо далеко на юг,
а другй – на север.
– Завтра, на расвете, начнем тоскать лодку в гору, –
сказал я отцу Армаш, когда вернулся. – Это хорошо, что есть еще много снега на
этом склоне, а трава влажная. Утром приморозит и лодка будет не плохо
скользить.
– Но срезанный участок пути, нужно будет проверить с
обоих сторон кургана, – предложил отец Армаш.
Мы начали восхождение рано утром. Лодку привязали
верёвкой с двумя концами, которые заканчивались петлями. В эти петли одели шест
и получилась упряжка. Хорошо пригодилась лопата, чтобы оттолкнуться, а также
подбросить снега на сухие участки. К ообеду мы справились с переправой и вышли
на правый берег Иртыша с южной стороны кургана. Судя по зарубкам, мы удалились
на 120 киломметров от Сотника. Мы вышли опять на прямой участок реки и проплыли около двадцати
киломметров на юг. Мы приближались к очередному острову, где предпологалось
опять стать бурлаками. Но когда вышли на берег Султан впервые за эти три дня
стал возбужденно гавкать.
– Загадка природы, – сказал отец Армаш, – мы еще не
знаем, что ищем, а он знает. Давай, Султан, ищи! Ищи, дорогой!
Но Султан остановился недалеко от нас и продолжал
гавкать. Мы подошли к нему, внимательно осмотрелись кругом и вдруг поняли в чем
дело.
– Боже мой... Да это-же кресты... – Воскликнул отец
Армаш. – Смотри, Георгий, сразу и не догадаешься, что за палки беспорядочно вoткнутые в песочные дюны вдоль берега... А тут три креста рядом, с надписями: "Yonas Kairys
15.03.1880-22.12.1948", "Aidas Kairiene
28.05.1889-22.12.1948", "Linas Kairyte
12.06.1939-22.12.1948"... Дедушка,
бабушка и внучка умерли в один день... Имена литовские... У них одна и та-же
фамилия для мужчин, женщин и детей по разному склоняется.
– Кресты сделаны из сухих берёзовых палок и привязаны
крест на перекрест корой ивы, – заметил я. – Судя по этим крестам, те которые
их делали не имели никакого инструмента... Ни топора, ни пилы, ни ножа. Концы
отломаны, необработаны, а палки отшлифованы камнем по середине, чтобы как-то их
фиксировать...
– Вот еще три креста рядом с надписями: "Povilas Urbanas
13.09.1890-15.12.1948" , "Audra Urbaniene
22.08.1892-15.12.1948", "Aidas Urbanite 20.06.1943-15.12.1948"... Тоже семъя... Похоронены на неделю раньше... Тоже
литовцы... Давай, посмотрим крайний крест с юга... "Andrius Birute
12.11.1875-02.12.1948"... А
теперь, крайний крест с севера... "Rasa Butkiene
16.08.1907-26.02.1949"...
– Это покинутые кресты тех покойников, которые плыли на
льдинах. Количество совпадает, и расстояние тоже, – сказал я. – Первое
захоронение – это крайний крест на юге, а последнее – это крайний крест на
севере. Это дневник тех страшных событий, которые пережила партия "врагов
народа" из Литвы за эту зиму... Мне кажется, что у них не было никакого инвентаря,
никакого инструмента. Их бросили здесь, чтобы умереть от голода и холода...
Боже мой! Какая страшная смерть...
– Получается так, – грустно сказал отец Армаш. – Мне
нужно выполнить свой долг, побуду здесь пару часов, помолюсь за упокой этих
невинных людей, а ты, Георгий, проверь вместе с Султаном, что делается вокруг...
